Есенин

Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.

О, возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.

Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.

Пора расстаться с озорной
И непокорную отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.

И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неторопливый.

Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь.
Иными - кладбища и хаты.

Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.

Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве.

Жукова Наталья

Что может быть светлее слова мама,
Что может быть священней и сильней?
Но лишь утратив, понимаем главное,
И долг пред нею всех долгов важней!

Родней ее и ближе - нет на свете:
Мы слышим сердца стук издалека
И знаем, для нее семья и дети
Важнее остального и себя.

Мы помним все - ее глаза и руки,
Тепло живое, счастье и любовь!
И с нею рядом не страшны недуги,
И с нею рядом мы лишь дети вновь!

Но годы шли... Мы, мудростью лукавя,
Искали для себя свои пути...
Мы разлетелись, часто забывая,
Что от нее основу обрели!

И в суете мирской, заботах каждодневных
Не часто вспоминали, что за нас
Там, в глубине России, бьется обостренно
Тот пульс, то сердце, что не раз нас спас!

Но в этот час, в минуты скорбной вести,
Утратив вдруг все грезы и мечты,
Стоим мы, мама, вспоминая встречи
И каемся о том, какие мы...

Жизнь матери есть подвиг неприметный-
Её любовь со смертью не умрет!
Мы чуем сердцем, как в молитвах светлых
Она за нас, живей, живых живет!

Я женщина! Мне нравится быть ею.
Я слабая, я нежная, я грею.
Я смысл земной постигнуть возжелала.
Я - женщина, я слабая. Мне мало.

Любовь, уют, покой - готово ли гнездо?
Куда земная Радость сотворит тепло.
И где родятся следствия Любви.
Гнездо, где я и он, и результат - птенцы.

Хозяюшка, жена, любовница иль няня.
Которую из них я выбираю?
А, может, я вместить должна все это разом?
Я - женщина! А значит - я могу все сразу.

Я - мать Исида. Я - Богиня где-то,
Но дни летят и сеют наши беды.
Чтоб всходы мы собрали пополней,
Для нас открыа неземная дверь.

Быть преданной гнезду; быть верной долгу;
Растить других, чтоб выпустить в дорогу;
Учить всему, что в жизни ожидает;
А, главное, любить, сердечно доверяя.

Но времени Дракон: коварен и хитер.
Меня он обманул, насыпав зелье в Сон.
Я не заметила, как годы пролетели,
А оглянулась на гнездо - все улетели.

Мой Друг - свистун, самозабвенен в песне.
Забыв о прошлом, ищет он невесты.
И перья распустив, исходит в звонких трелях:
Для самочек иных, он опытен в том деле.

И птенчики мои нашли свои пути.
И крылья закаляют с высоты.
Им предстоят дороги, испытанья.
Им путь открыт в дерзаньях.

Я женщина: тиха, кротка, нежна.
Мне силы не прибавила вина.
Вина любви и игр, но Жезл Гермеса
Мне Мудрость подарил и приоткрыл Завесу.

Я - женщина. Мне нравится быть ею.
Мои глаза - чисты. они прозрели.
Я суть читаю, к истине идя.
Я - женщина и Мудрость мне - сестра.

Кризис без возраста

А. Анистратенко

Сдвинуть в сторону прядь. Прикоснуться легонько к
щеке.
Ты не спишь? И дыхание в такт стуку сердца подстроить.
Раствориться. Расплавиться. Влиться в когда-то пустое.
Осторожно обнять. Ощутить себя щепкой в реке.
...

Через водовороты, вершины и звездные пяльцы,
Через солнечный свет по паркету мореного дуба...
Восхищенно вдохнуть, приоткрыв твои теплые губы,
Оборваться, взорваться, на мелкие части распасться...

Осознать, что ход времени жалок... когда на рассвете
У меня же та самая Вечность растянута вдвое -
Ты сказала бы раньше, что в жизни бывает такое,
Я бы ждал этот день, я бы жил ожиданием этим.

Вдруг опомнившись, крепче обнять и в плечо рассмеяться,
Посмотри на часы - уже вечер, а ты не одета...
Улыбнись мне, скажи, что в такое горячее лето
Ты не видишь причин, по которым должна одеваться...
...

Сдвинуть в сторону прядь. Прочитать строчку справа налево.
Перевернута жизнь. И губами висок перечерчен.
Ты желаннее всех на земле существующих женщин.
Что ж, Принцесса... теперь Вы навеки - моя Королева.

Я на плечи тебе свой пиджак осторожно накину, (Поцелую за ухом...)
ты (правда) мне нравишься рыжей...
И ладонь положу на (по девичьи) узкую спину,
Ощущая, как мы с каждым шагом становимся ближе.

Будет плыть сигаретный дымок (безмятежно-отважный),
Мое пиво (пожалуй) не станет причиной разлада...
Говорить стоит тут лишь о том, что казалось неважным...
И шагать по Москве...
Нас настигнет ночная прохлада -

(Это значит - пора...)
Я открою тяжелые двери...
Лифт откроется сам - краткий рай для двоих, ты согласна?
Боже мой, ты со мной - я (по прежнему) в это не верю...
Но с другой стороны - (точно знаю, что) это прекрасно

Что, странная привычка, заглядывая в окна,
бродить, не замечая, струй льющего дождя?
Нет, зонтик не забыла, а то, что я промокну,
нисколько не заботит неспящую меня.

Нет, что Вы, помешать мне не можете ни капли,
я просто не замечу волнующихся глаз.
Нет, я не одинока, и вечер мой не занят,
и я не собираюсь вдруг убегать от Вас.

В кафе? Ну, что ж, зайдемте. Наверно, Вы устали,
ведь не дала ответа ни на один вопрос.
Поможете с пальто мне? Спасибо. Ах, упали
перчатки. Вы сегодня настроены всерьез?

Нет? Что ж, на том спасибо, ведь просто заблудилась
сегодня я средь окон чужих и средь людей.
И Вы чужой. Не лгите, что будто уследили,
как я сейчас возникла из тонких струй дождей.

Что, угостить хотите? Тогда, возможно – чаю? –
От кофе я под утро ворочаюсь без сна.
Вопрос? Да, задавайте. Но я не отвечаю
на тот вопрос, в котором быть не могу честна.

Ну что с того, что ночью мне дома не сидится,
и что с того, что окна люблю чужие я?
Не спится и без кофе. Давно уже не спится.
Нет, я не расскажу Вам ни слова про себя.

Как звать меня? – Банально. К чему Вам мое имя?
Ведь, помнится, назвали, Сударыней уже.
Давайте все забудем, а имена пустые,
оставим за дверями, пусть мокнут при дожде.

Так что же Вы хотели услышать нынче, сударь?
Люблю ли я цветы? Да, розы. Подождать?
Постойте и скажите: неужто Вы кому-то
искать цветы пойдете под струями дождя?

Вы влюблены? В кого же? В меня? Ах, не смешите.
Ведь мы знакомы с Вами всего какой-то час.
Да, стойте! Ну, куда Вы? Ах, розы… Подождите!
Да, пять минут согласна здесь посидеть без Вас.

Вы, сударь, появились так быстро и с цветами,
да где же этой ночью смогли их раздобыть?
Спасибо, мне приятно. Вы вечер мой украли
и я уже, наверно, Вас не смогу забыть.

Нет-нет, ну что Вы, что Вы… Я Вас не обвиняю,
а просто я пытаюсь саму себя понять:
не Вы ль тому причина, что я себя теряю,
и что я каждый вечер под дождь иду гулять?

Мой телефон? Не нужно. Вот Ваш возьму, пожалуй.
Хотя зачем? Конечно, не буду я звонить.
Но, мало ль, что случится. Когда-нибудь, однажды
я захочу о встрече ночной поговорить.

А встреча этой ночью пусть будет нашей тайной
и сказка, что сегодня Вы подарили мне,
пусть будет Нашей сказкой, которую случайно
мы обронили в этом затерянном кафе.

Теперь приобретёте Вы странную привычку,
заглядывая в окна, бродить по вечерам.
А я кафе ночное найду по этим спичкам
и кофе-капуччино там закажу я Вам.

Теперь пора прощаться. Спасибо Вам за розы,
спасибо вам за счастье, подаренное мне.
Нет, я не поцелую. И это – дождь, не слезы.
Как жалко – Вы промокли и по моей вине.

Прощайте. Нет, постойте. Ведь если захотите
меня Вы вновь увидеть, Вам нужно выйти в ночь,
найдя кафе ночное, Вы там свечу зажгите
и закажите чаю. Прийдем и я, и дождь.

Кот

Очень давно за молоко
Воля навек отдана.
Но тот жирный кот,
Хоть в холе живёт,
Её не забыл. Вот.

Дж. Р. Р. Толкиен "Приключения Тома Бомбадила"

Я опять себе обещаю,
Что начну по-новому жить...
Не грустить! - Я себя заставляю,
Я себе запрещаю любить.
Я опять себе обещаю,
Что забуду обиды былые
Всё забыть! - Я себя наставляю
Просто люди были те злые.
Я опять себе обещаю
Что начну улыбаться прохожим,
Поднимись! - Я себя призываю
И не будь на других похожей.
Я опять себе обещаю
Что останусь верной мечте
Просто верь! - Я себе повторяю
Верь себе и конечно судьбе.
Я опять себе обещаю
Что смотреть буду только вперёд
Посмотри! - Я глаза поднимаю,
Вот дорога - она приведёт!
Я опять себе обещаю,
Что с пути не собьюсь никогда,
Ты иди! - А куда? Я не знаю,
Вдруг дорога та не верна?
Я опять себе обещаю,
Что начну по-новому жить,
Ты не ври! - Я себя умоляю
Ведь не сможешь такою ты быть!

Владимир Бенедиктов
К ЖЕНЩИНЕ

К тебе мой стих. Прошло безумье!
Теперь, покорствуя судьбе,
Спокойно, в тихое раздумье
Я погружаюсь о тебе,
Непостижимое созданье!
Цвет мира - женщина - слиянье
Лучей и мрака, благ и зол!
В тебе явила нам природа
Последних тайн своих символ,
Грань человеческого рода
Тобою перст ее провел.
Она, готовя быт мужчины,
Глубоко мыслила, творя,
Когда себе из горсти глины
Земного вызвала царя;
Творя тебя, она мечтала,
Начальным звукам уст своих
Она созвучья лишь искала
И извлекла волшебный стих.
Живой, томительный и гибкой
Сей стих - граница красоты,
Сей стих с слезою и с улыбкой,
С душой и сердцем - это ты!

В душе ты носишь свет надзвездный,
А в сердце пламенную кровь -
Две дивно сомкнутые бездны,
Два моря, слитые в любовь.
Земля и небо сжали руки
И снова братски обнялись,
Когда, познав тоску разлуки,
Они в груди твоей сошлись,
Но демон их расторгнуть хочет,
И в этой храмине красот
Земля пирует и хохочет,
Тогда как небо слезы льет.

Когда ж напрасные усилья
Стремишь ты ввысь - к родной звезде,
Я мыслю: бедный ангел, где
Твои оторванные крылья?
Я их найду, я их отдам
Твоим небесным раменам...
Лети!.. Но этот дар бесценный
Ты захотела ль бы принять
И мир вещественности бренной
На мир воздушный променять?
Нет! Иль с собой в край жизни новой
Дары земли, какие есть,
Взяла б ты от земли суровой,
Чтобы туда их груз свинцовый
На нежных персях перенесть!
Без обожаемого праха
Тебе и рай - обитель страха,
И грустно в небе голубом:
Твой взор, столь ясный, видит в нем
Одни лазоревые степи;
Там пусто - и душе твоей
Земные тягостные цепи
Полета горнего милей!

О небо, небо голубое!
Очаровательная степь!
Разгул, раздолье вековое
Блаженных душ, сорвавших цепь!
Там млечный пояс, там зарница,
Там свет полярный - исполин,
Там блещет утра багряница,
Там ездит солнца колесница,
Там бродит месяц - бедуин,
Там идут звезды караваном,
Там, бросив хвост через зенит,
Порою вихрем - ураганом
Комета бурная летит.
Там, там когда-то в хоре звездном,
Неукротим, свободен, дик,
Мой юный взор, скользя по безднам,
Встречал волшебный женский лик;
Там образ дивного созданья
Сиял мне в сумрачную ночь,
Там... Но к чему воспоминанья?
Прочь, возмутительные, прочь!

Широко, ясно небо Божье,-
Но ты, повитая красой,
Тебе земля, твое подножье,
Милей, чем свод над головой!
Упрека нет,- такая доля
Тебе, быть может, суждена;
Твоя младенческая воля
Чертой судеб обведена.
Должна от света ты зависеть,
Склоняться, падать перед ним,
Чтоб, может быть, его возвысить
Паденьем горестным твоим;
Должна и мучиться и мучить,
Сливаться с бренностью вещей,
Чтоб тяжесть мира улетучить
Эфирной легкостью твоей;
Не постигая вдохновенья,
Его собой воспламенять
И строгий хлад благоговенья
Слезой сердечной заменять;
Порою на груди безверца
Быть всем, быть верой для него,
Порою там, где кету сердца,
Его создать из ничего,
Бездарному быть божьим даром;
Уму надменному назло,
Отринув ум, с безумным жаром
Лобзать безумное чело;
Порой быть жертвою обмана,
Мольбы и вопли отвергать,
Венчать любовью истукана
И камень к сердцу прижимать.

Ты любишь - нет тебе укора!
В нас сердце, полное чудес,
И нет земного приговора
Тебе, посланнице небес!
Не яркой прелестью улыбки
Ты искупать должна порой
Свои сердечные ошибки,
Но мук ужасных глубиной,
Томленьем, грустью безнадежной
Души, рожденной для забав
И небом вложенной так нежно
В телесный, радужный состав.
Жемчужина в венце творений!
Ты вся любовь; все дни твои -
Кругом извитые ступени
Высокой лестницы любви!
Дитя, ты пьешь святое чувство
На персях матери, оно
Тобой в глубокое искусство
Нежнейших ласк облечено.
Ты дева юная, любовью,
Быть может, новой ты полна;
Ты шепчешь имя изголовью,
Забыв другие имена,
Таишь восторг и втайне плачешь,
От света хладного в груди
Опасный пламень робко прячешь
И шепчешь сердцу: погоди!
Супруга ты,- священным клиром
Ты в этот сан возведена;
Твоя любовь пред целым миром
Уже открыта, ты - жена!
Перед лицом друзей и братий
Уже ты любишь без стыда!
Тебя супруг кольцом объятий
Перепоясал навсегда;
Тебе дано его покоить,
Судьбу и жизнь его делить,
Его все радости удвоить,
Его печали раздвоить.
И вот ты мать переселенца
Из мрачных стран небытия -
Весь мир твой в образе младенца
Теперь на персях у тебя;
Теперь, как в небе беспредельном,
Покоясь в лоне колыбельном,
Лежит вселенная твоя;
Ее ты воплям чутко внемлешь,
Стремишься к ней - и посреди
Глубокой тьмы ее подъемлешь
К своей питательной груди,
И в этот час, как все в покое,
В пучине снов и темноты,
Не спят, не дремлют только двое:
Звезда полночная да ты!
И я, возникший для волнений,
За жизнь собратий и свою
Тебе венец благословений
От всех рожденных подаю!

Cергей Соколов
Любите нас

Как в жизни нашей равнодушья много
К тому,что кто-то в горе и нужде.
И для того,кто счастлив хоть немного,
Найдётся тот,кто с ложкой дёгтя при себе.
По жизни все идём одной дорогой.
Все одинаковы,но разные совсем.
Душою кто здоровый,кто убогий.
Порой звучит вопрос:а жизнь-зачем?
Слова в избытке сердца молвят злые.
Когда не зная,что творят,злословят вас,
Прислушайтесь,слова души-иные,
В безмолвии гласят: любите нас.
Конфликт веков-родители и дети.
Прислушаться бы нам хотя бы раз.
Вот из подвалов эхом раздаётся
Детский голос:любите нас,любите нас.
Как много огорчения приносим
Своим родителям(случается порой).
И,может быть,прощения не просим,
Смотрите,годы метят сединой.
Они не скажут,с горестной улыбкой
Простят опять,прощая много раз.
Услышьте сердцем просьбу их:
Пока мы живы-любите нас,любите нас.
Источник жизни-сердце сберегите.
Оно любить способно так,как любит Бог.
И на скрижалях сердца напишите
Любить всех ближних так,как любит Он!