Что же мне делать, слепцу и пасынку,
     В мире, где каждый и отч и зряч,
     Где по анафемам, как по насыпям --
     Страсти! где насморком
     Назван - плач!

     Что же мне делать, ребром и промыслом
     Певчей! - как провод! загар! Сибирь!
     По наважденьям своим -- как по мосту!
     С их невесомостью
     В мире гирь.

     Что же мне делать, певцу и первенцу,
     В мире, где наичернейший - сер!
     Где вдохновенье хранят, как в термосе!
     С этой безмерностью
     В мире мер?!

Марина Цветаева

Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из-под ног,
как палуба,
когда плюет на человечество
твое ночное одиночество, -

ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства
и - кстати - самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.

Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.

Да. Лучше поклоняться данности
с убогими ее мерилами,
которые потом,
до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
*
Иосиф Бродский.
1959г.

Шепот и шелест
В тиши осенней шепоток и шелест,
Шушукаются тополя в саду -
Должно быть, ты, чьи песни не допелись,
Зовешь меня, а я все не иду.
Невидимая, в полумраке таешь
И шепчешь, шепчешь, нарушая тишь,
Печалишься, и обо мне мечтаешь,
И вспоминаешь, и любовь таишь.
Минули облака, как птичья стая,
И, светлые, исчезли в тишине -
Должно быть ты, безмолвно вырастая,
Из дальней дали улыбнулась мне.
Ручей рыдает, распростившись с летом.
Душа скорбит, не справившись с тоской.
И чудиться, что в тусклом мире этом
Меня ты ищешь, ищешь день деньской.
Все ищешь день деньской и не находишь,
И вспоминаешь, и любовь таишь,
Невидимая, в полумраке бродишь
И шепчешь, шепчешь, нарушая тишь.

Ваан Терян

Отредактировано Хомка (Понедельник, 4 августа, 2008г. 13:29:35)

Не поговорили

Собирались наскоро,
Обнимались ласково,
Пели, балагурили,
Пили и курили.
День прошел - как не было,
Не поговорили.

Виделись, не виделись,
Ни за что обиделись,
Помирились, встретились,
Шуму натворили.
Год прошел - как не было.
Не поговорили.

Так и жили - наскоро,
И дружили наскоро,
Не жалея, тратили,
Не скупясь, дарили.
Жизнь прошла - как не было.
Не поговорили.

Она
Присядет ест, кусочек половиня,
Прикрикнет: "Ешь!" Я сдался. Произвол!
Она гремит кастрюлями, богиня,
Читает книжку, подметает пол.
Бредет босая, в мой пиджак одета.
Она поет на кухне поутру
Любовь? Да нет! Откуда?! Вряд ли это!!!
А просто так: уйдет - и я умру.
(Евгений Винокуров)

Я в глазах твоих утону - можно?
Ведь в глазах твоих утонуть - счастье!
Подойду и скажу - здравствуй!
Я люблю тебя очень - сложно?
Нет, не сложно это, а трудно.
Очень трудно любить - веришь?
Подойду я к обрыву крутому,
Падать буду - поймать успеешь?
Ну а если уеду - напишешь?
Только мне без тебя - трудно.
Я хочу быть с тобой - слышишь?
Ни минуту, ни месяц, а долго.Очень долго.
Всю жизнь - понимаешь?
Значит, вместе всегда - хочешь?
Я ответа боюсь - знаешь?
Ты ответь мне, но только глазами.
Ты ответь мне глазами - любишь?
Если да, то тебе обещаю,
Что ты самым счастливым будешь.
Если нет, то тебя умоляю,
Не кори своим взглядом, не надо.
Не тяни за собою в омут.
Но меня ты чуть-чуть помни...
Я любить тебя буду - можно?
Даже если нельзя - буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно...

Я уже не приду, как бы не было больно,
Как бы сердце твоё не рвалось от тоски,
Я уже не приду написать своей кровью
На чёрных стенах слова любви...
Я уже среди туч, исхлёстанных ветром ,
Я уже в бесконечно немой тишине.
Я сходила с ума в стальных твоих клетках...
Я уже не приду. Забудь обо мне...
Душа поцарапана об острые иглы
И молитвы сочатся с искусанных губ...
Я уже никогда в исступлении не крикну,
Никогда не коснусь твоих каменных рук...
Я не приду к тебе в тёмных кошмарах,
Я не приду, чтоб вонзить свой кинжал,
Как бы сердце твоё смерти не желало,
Я лишь засмеюсь: "Живи и страдай!.."

Солнце — одно, а шагает по всем городам.
Солнце — мое. Я его никому не отдам.
Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда!
Пусть погибают в бессменной ночи города!
В руки возьму!— Чтоб не смело вертеться в кругу!
Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!
В вечную ночь пропадет,— погонюсь по следам...
Солнце мое! Я тебя никому не отдам!
Марина Цветаева

Piccolo Bambino

Вечерело. Пели вьюги.
Хоронили Магдалину,
Цирковую балерину.
Провожали две подруги,
Две подруги - акробатки.
Шел и клоун. Плакал клоун,
Закрывал лицо перчаткой.

Он был другом Магдалины,
Только другом, не мужчиной,
Чистил ей трико бензином.
И смеялась Магдалина:
"Ну какой же ты мужчина?
Ты чудак, ты пахнешь псиной!"
Бедный piccolo bambino...

На кладбище снег был чище,
Голубее городского.
Вот зарыли Магдалину,
Цирковую балерину,
И ушли от смерти снова...

Вечерело. Город ник.
В темной сумеречной тени.
Поднял клоун воротник
И, упавши на колени,
Вдруг завыл в тоске звериной.

Он любил... Он был мужчиной,
Он не знал, что даже розы
От мороза пахнут псиной.
Бедный piccolo bambino

А. Вертинский