Депутат в мусорном баке
Олег Кашин о важном уроке украинской революци
Депутат Журавский лежит в мусорном баке. Чья-то рука в грязной белой тряпичной перчатке придерживает его за голову, чтобы не вырвался. Вокруг бака стоят люди, что-то кричат, понятно не все, но матерные ругательства расслышать можно. В масштабе событий, происходящих сейчас на Украине и вокруг, депутат в мусорном баке — эпизод крайне незначительный, его вообще можно не замечать, да никто и не замечает. Депутат лежит в баке перед зданием парламента, он вышел на улицу в перерыве и был схвачен митингующими. А в самом парламенте президент Порошенко говорит, что евроинтеграция — это исторический выбор украинского народа. В мусорном баке, наверное, не слышно, что говорит Порошенко, но тут депутату Журавскому даже удобнее, чем его коллегам в зале. Те только слышат о европейском выборе, а Журавский чувствует его на собственной шкуре, евроинтеграция трогает его своей матерчатой перчаткой за голову. «Сиди, сука».
Когда что-то похожее происходило в Донецке с приставленной к «позорному столбу» активисткой (ее в конце концов спас Марк Франкетти из The Sunday Times, человек, имеющий репутацию пророссийского журналиста), украинские комментаторы возмущались — теперь, когда они радуются сделанному с Журавским, становится понятно, что они не женщину жалели, а ревновали, злились, что донецкие сепаратисты нарушили их монополию на унижение.
Журавский — бывший «регионал», то есть в переводе на русский — единоросс. В современной российской политике есть какое-то количество людей, к которым я, русский гражданин, отношусь очень плохо и как к политикам, и как к людям. Я хотел бы, чтобы этих людей в российской политике не было. Но я пытаюсь представить кого-нибудь из них в мусорном баке на московской улице, чтобы человек с портфелем лежал в жестяной коробке, прижимая к груди портфель, а вокруг стояли бы москвичи, держали этого человека за голову, срывали с его груди депутатский значок.
Я представляю себе российского депутата в мусорном баке, это нетрудно, трудное начинается дальше — когда, понимая, что так нельзя, что человека нельзя класть в мусорный бак, я делаю напрашивающийся вывод — нет уж, пускай у нас все будет, как сейчас, уж лучше так, чем как в Киеве.
По факту это главный результат украинских событий для России, мы много раз уже наблюдали, как самые непримиримые к путинским порядкам сердца не выдерживали украинских картинок, и «нет, я не хочу майдана в Москве» в эти месяцы звучало из самых разных уст, включая те, от которых этого вообще никогда нельзя было ожидать. Плевать на Украину, но эти картинки с избиениями, унижениями и прочим — нет и, видимо, не будет более эффективной агитацией «за стабильность» для российской аудитории.
Дано: там, где народ свергает власть, все заканчивается карнавалом насилия и всеобщей радостью по поводу этого насилия (ах как украинцы комментируют видео с Журавским; даже пересказывать не буду, тошно). Вывод?
Нет, я не хочу делать напрашивающийся вывод. Я хочу верить, что мы с украинцами действительно два принципиально разных народа, хочу верить, что мы устроены по-разному, и дичать умеем тоже по-разному. Украинский народ стряхнул с себя семидесятилетнюю историю УССР со всеми студиями Довженко, мостами Патона и шахтами Засядько, снес все, как говорят программисты, до командной строки, и обнажилась какая-то совсем первобытная махновщина. Я хочу верить, что мой народ устроен иначе, и что если история разденет мой народ догола, никто не станет делать того, за что потом будет так же стыдно, как стыдно сейчас за украинцев.
Я не хочу, чтобы одичание украинцев оправдывало так называемую стабильность в моей стране. Украина преподносит нам самые наглядные уроки, но делать из этих уроков вывод, что России не нужны перемены — это глупость и подлость. 
Украинские уроки должны доказывать нам прежде всего вот такую вещь: когда в России что-нибудь случится, как бы тяжело нам ни было, мы должны вести себя так, как подобает цивилизованному европейскому народу с многовековой историей, а не как украинцы.
Ссылка
