Биография Иеронима Босха

Нидерландский художник, один из крупнейших мастеров Северного Возрождения. Работал главным образом в Хертогенбосе в Северной Фландрии. В своих многофигурных композициях, картинах на темы народных поговорок, пословиц и притч сочетал изощренную средневековую фантастику, порожденные безграничным воображением с фольклорно-сатирическими и нравоучительными тенденциями, с необычными для искусства его эпохи реалистическими новшествами.

Босх принадлежал к роду потомственных художников; один из его предков был родом из Ахена («ван Акен» по-голландски); сам он выбрал в качестве псевдонима усеченное имя родного города. Был членом Братства Богоматери, объединявшего элиту местного общества. Из сравнительно небольшого числа сохранившихся произведений Босха лишь 7 подписаны и ни одно не датировано художником. Стилистически его творчество принято разделять на ранний (1475-80), средний (1480-1510) и поздний (с 1510) периоды. Чаще всего это небольшие картинки нравоучительно-дидактического содержания («Извлечение камня глупости», Прадо, Мадрид; «Корабль дураков», Лувр, Париж); в те же годы была создана и расписная столешница с аллегориями Семи смертных грехов (Прадо). Жанрово-аллегорические сценки, полные грубоватого юмора, написаны в детализованной, «эмалевой» живописной манере старых нидерландцев. Доминирует чувство мучительной тревоги за абсурдное состояние человечества, погрязшего во всяческой скверне. Правда быта, едкая сатира сочетаются с замысловатой, темной символикой, и лишь в пейзажных далях (как это бывает у Босха почти всегда) сохраняется присущий Яну ван Эйку восторг перед божественной гармонией мироздания. Главные шедевры Босха, обеспечившие ему посмертную славу — большие алтарные триптихи, самым ранним из которых считается «Воз сена» (Прадо, Мадрид). Многолюдное действо центральной части алтаря разыгрывается между Раем на левой и Адом на правой створках, — наглядными началом и концом земного пути беспутной человеческой массы. Сюжет главной сцены обыгрывает пословицу «мир — воз сена, каждый тащит с него, сколько может». Греховной сутолоке явно противостоят таинственные поэтические детали (например, изящная чета любовников, музицирующих на самом верху пресловутого воза) и прежде всего чувственная красота колорита, обретающего все большую легкость. В триптихе с Искушением Святого Антония (Национальный музей старого искусства, Лиссабон) все видимое пространство обращается в земной ад, мерцающий зловещими сполохами, полный мерзких, фантастических, но в то же время натуралистически убедительных тварей. Живописные лессировки одновременно удивительно изысканны, а самое главное — сквозь весь морок проступает воля к самопознанию, обуздывающему разбушевавшуюся природную стихию. Тот же гуманистический мотив звучит в цикле одночастных картин о святых подвижниках («Св. Иероним в покаянии», Музей изобразительных искусств, Гент; и другие), где пейзаж, та же стихия на наших глазах «умиряется» от переднего плана к далям, словно демонстрируя плоды напряженной нравственной борьбы. Так или иначе исход этой борьбы в целом предстает интригующе-неопределенным. В известнейшем и самом большом триптихе («Сад наслаждений», Прадо) действо, традиционно для Босха, разыгрывается между Раем слева и Адом справа — в центре же представлен поразительный «адо-рай», где прекрасное нагое человечество оказывается высшим грациозным плодом и в то же время пассивной жертвой растительно-животной природы, окружающей людей ловушками в виде гигантских ягод, насекомых, оживающих скал и прочих «сюрреалистических» деталей. Характерное для Босха обилие алхимико-астрологической символики достигает здесь апогея (исследователи не раз высказывали гипотезы о принадлежности мастера к какой-то тайной еретической секте). Напротив, в позднейшем из больших триптихов, с Эпифанией (Богоявлением) или Поклонением волхвов (там же), царит почти безмятежный покой; земная суета, представленная мелкими сценками, зримо растворяется в полях картины за сакральным событием переднего плана. Чувство «покоя после битвы» предопределяет позднее «Искушение Святого Антония» (Прадо) — углубленный во внутреннее созерцание святой не обращает тут никакого внимание на мелкую нечисть. Напротив, сцены Венчания Христа терновым венцом (Национальная галерея, Лондон) и Несения креста (Музей изобразительных искусств, Гент) полны напряженного драматизма; во второй картине зловещая толпа, окружающая Страстотерпца, парадоксально соединяет в своем облике хищное уродство с волнующе-тревожной (благодаря трепетному мерцанию цветовых бликов) красотой. Философская насыщенность образов, созданных Босхом, ставят их на один уровень с произведениями Леонардо да Винчи и А. Дюрера. Подготовив своими бытовыми и пейзажными наблюдениями реализм голландской живописи 17 в., он в то же время оказался дальним предтечей модернистско-авангардной поэтики абсурда.