Хочу поделиться творчеством моей близкой знакомой (с её согласия).
В инете этот рассказ ходит под названием "Раговор с Богом"; я правда не нашёл.
По-моему у неё неплохо получается.
Пол первого
Оторванное поколение .Мы. Мы. Мычим: Мы чьи? Мы ли? Мечи?
Пробитые билетики, витые клочки бумаги, несёмся, плачемся,
Зелёное варево! Это наша Вселенная. Мы оплачиваем счёт за
покупку. Всю жизнь. А потом приобретаем – безвременье.
Жестоко? Счастливая свадьба с Солнцем…
- Алло
- Да?
- Это Вы?
- Я.
- Вы есть?
- Да.
- Мне плохо.
- Потому и звонишь?
- Да (вздох)
- Как ты там?
- Скучно, невесело, непонятно. Можно спросить?
- Спрашивай.
- Душа – это сосуд?
- Да. С узким горлышком.
- Тогда можно я поплачу?
- Тогда нужно ты поплачешь.
- Зачем?
- Чтобы стало видно дно.
- А там что?
- Золото, алмазы, платина.
- А нельзя ли сдать в ломбард? Насыпьте мне там пригоршню счастья.
- А каким ты его представляешь?
- Чистое. Любовное. Светлое. Солнечное… Дышится легко.
- Что тогда делать будешь?
- Буду строить.
- Опять коммунизм? Иконы – в прорубь, храмы – в воду, себя – в пучину?
Счастья-то и не останется.
- Нет, что вы.
- Ах, да. Вавилон? Вознесёшься до неба, схватишь грязными руками, потянешь в карманы.
- Как можно! Себе, это значит кусочки. Ведь всё не поместится. А кусочки – это глупость.
Душа неба – целая. Её не разорвёшь.
- Умница. Люблю тебя.
- Любите? А где любовь? В чём она? Что сделали для меня? Чем одарили?
- Я подарил тебе на День Рождения целый мир.
- Ага. Со смертями и болезнями?
- Нет, чтоб жил и делился с другими. Хочешь секрет?
- Да.
- Являю доселе несказанное… Секрет прост: мозаика.
- Как?
- Мир – это мозаика. Тебе я подарил его романтику, мысли. Ему – его красоту. Ей – его любовь.
- И что же?
- Вспомни, что ты сказал о небе. Его душу не разорвёшь на кусочки. Вот так и мир.
Его душу не разделишь. Подарил каждому по мозаичному фрагменту, а вы и составьте
всё вместе. И явится вам душа. А вы что делаете?
- Что делаем?
- Тянете каждый в свою сумку, набиваете её доверху, норовите у соседа отобрать.
И лежит мёртвым грузом. А кто картину, мозаичное полотно составит? Ведь
картина – это душа, а душа – что?
- Что?
- Счастье. Пригоршня – это мало. Картина – это целое бесконечное счастье. Кто мешает
так сделать?
- Эгоизм.
- Правильно. Люблю тебя.
- За что?
- За искренность. Ты мне хоть звонишь. А они просят пастырей: вот телефон и говорить
о чём. Поговорите, а то мы заняты…
- Да уж. Но почему же мне туго? Любовь ваша какая-то несчастливая.
- Ну? У неё два конца. Смотри-ка, один у меня. А второй я тебе оставил. Где он?
- Где?
- Вон, видишь в воду опущен.
- Да, правда!
- Ну-ка, возьмись за него.
- (взялся) И что, на себя тянуть?
- Глупыш. Наоборот, ко мне двигайся. Наматывай на руку. И я буду тоже. Станем друг
возле друга. Ну?
- Никак.
- А зачем в карман прячешь, зачем?
- Ой. По привычке. Вдруг увидят – отберут, порвут.
- А ты им покажи. Они ещё своё не взяли. Найдут – обрадуются. Станете вместе. А ну, вперёд!
- Эх-ма! Где стоять-то? Дальше не наматывается.
- Залезь вон туда. Шпиль церковный видишь?
- Вижу. Да не пустят меня туда, я же креститься не умею.
- Глупыш. Мне звонишь, а ещё сомневаешься. Они же тоже в мою сторону смотрят.
- Но все по-разному. А где правильно?
- Везде.
- Как?
- А так. Вон церковь. А вон мечеть. Вон синагога. И все смотрят?
- Нет.
- А что делают?
- Спорят.
- То-то. А зачем спорить. Вспомни партии: коммунисты, демократы, монархи… То же
самое. Куда смотрят?
- Друг на друга.
- А почему не на любовь? А?.. То-то. Не вступай в партию церкви, но живи верой церкви.
Я этот камень не для того поставил, чтоб им дробить другой такой же. На нём стоять надо.
- (становится) Ух ты! Высоко.
- Всё видишь?
- Да.
- Кто внизу?
- Священники.
- Тебя видят?
- Нет. Друг с другом спорят. А! Любовь возле каждого вижу. А это кто?! Бьёт себя хлыстом.
- А, этот. Да он просто так. Без цели. Мученик. Мучается.
- Зачем?
- Не знаю. Говорит, ради меня. А я разве просил? Чудной какой-то.
- Ух ты, ну и высотища!
- Ну что, иди ко мне.
- Погодите. А они как же?
- Кто?
- Да остальные. Вон тот вообще, любовь схватил, в петлю скрутил и болтается.
Спасать надо. Нет, я слезу. Их позову.
- Молодец! Ох, молодец ты! Люблю тебя.
- (слезает) Фух. Одному тяжко. Пойду к ним.
- Ну как, полегчало?
- Да. Да! Да!!!
- Так ты звони, не забывай. Телефон ведь знаешь. Если мало будет, я тебе видеофон
сделаю. На одного человека. Ты пока ещё половина только. Где вторая?
- Я там, со шпиля заметил.
- Ну давай. Потом познакомишь. Не говори, что я люблю её. Лучше дай ей любовь.
Её кончик разыщи и ей отдай. Пускай сама до всего доходит. С тобою вместе.
Желаю удачи, счастливый. До встречи.
- Я вас тоже люблю. До встречи.
Пи-пи-пи-пи-пи… Письменный стол-пирожки-писчая бумага-пилюли… Пилюли?
Колёса. Колёса!!! Так… значит… Вот это накушался! Что же делать? Что-что? Я мог бы
всё и без них понять. Подумаешь, колёса! Я могу и пешком. Ну-ка. Иду…
- Алло. Это ты?
- Да, это я.
- Ну как ты?
- Нормально.
- Знаешь. Я тебе этого не говорил, но… я тебя люблю.
- Опять колёс нажрался?
- Да разве в этом дело! Я, вдруг, понял. Я, вдруг, заново тебя открыл.
Разглядел оттуда, сверху.
- И что же?
- Я понял, что ты моя вторая половина.
- Это что, предложение?
- Да.
- И что я должна делать?
- Любовь. Найти свою любовь.
- И где её искать?
- Я тебе сам разыщу. Покажу. Я уже нашёл.
- Как же?
- А так. Он мне помог найти.
- Он?
- Бог. Он… знаешь, я ему позвонил и он сказал, что хочет с тобою познакомиться.
Ты не против?
- Нет (улыбается ). Я даже с удовольствием.
- Ну тогда так. Ссор между нами никаких не было, забудем. И больше не будет.
А мирить нас не надо. Мы сами помиримся.
- Как?
- Я тебе дам свою половину мира, а ты мне – свою. Сложим их вместе, и будет целый…
…целый… Целый человек. Ведь мы с тобой лишь половинки. А позвонишь ты Ему сама.
Ну как, договорились?
- Конечно.
- Ну тогда запиши телефон…
