А вот и нет. 
Наконец появились подробные светские хроники.
Мирей Матье оказали женскую честь
Владимир Путин заманил певицу в палатку к Муамару Каддафи
Газета «Коммерсантъ» № 200/С(4017) от 05.11.2008
Когда Владимир Путин представлял Мирей Матье Муамару Каддафи (слева),
те не только не задумывались о шансе провести часть ночи в походной палатке ливийского лидера,
но и вообще имели смутное представление друг о друге
В субботу лидер ливийской революции Муамар Каддафи вместе с российским премьером Владимиром Путиным после переговоров в узком и расширенном составе побывали на концерте Мирей Матье, с которой уже ночью оказались в бедуинской палатке, где пили чай. И все это время за ними следовал специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Лидер ливийской революции Муамар Каддафи вошел в дом приемов правительства такой тяжелой и в то же время осмотрительной поступью, что, казалось, одной из своих главных обязанностей он считает обязанность твердо нести себя людям и ни в коем случае не уронить — ни морально, ни физически.
Владимир Путин ждал его у входа в переговорный кабинет. Поздоровались они, буквально перебивая друг друга.
— Здравствуйте! — сказал Муамар Каддафи.
— Хау ар ю? — сказал Владимир Путин.
Муамар Каддафи посмотрел на него — тоже вопросительно.
Переговоры в узком и расширенном составе были недолгими. Но все, что происходило потом, я вспоминаю с чувством какого-то недоумения: да было ли это?
Огромный кортеж лидера Ливийской Джамахирии (в нем были привезенные с собой из Триполи лимузины, машины прикрытия, машины связи, опять машины прикрытия) медленно выдвинулся в сторону Кремля. Перед ним шел кортеж премьера. Так в город на плечах противника входят войска победителя.
Потом кортеж лидера ливийской революции направился в ливийскую резиденцию. А кортеж Владимира Путина через некоторое время вошел в Кремль и остановился, как ни странно, у Государственного Кремлевского дворца. В ГКД в это время шел концерт великой французской певицы Мирей Матье. В зале был аншлаг. Я подумал, что Владимир Путин давно ведь не был на территории Кремля. И вот пришел — на концерт Мирей Матье.
В антракте певице сказали, что к ней на концерт приехал российский премьер и что он уже ждет ее в одном из помещений. Она очень удивилась. Нет, она даже не подозревала.
В помещении между тем было накрыто: пирожные, тарталетки, печенье, чай. Они встали возле стола и некоторое время вели светскую беседу. Мирей Матье призналась, что только благодаря Владимиру Путину, когда тот был президентом страны, стал возможен ее концерт на Красной площади.
— Я знаю,— ответил Владимир Путин.
Она рассказывала о том, какое это счастье — петь на Красной площади (и тут уж Владимир Путин промолчал, так как он вряд ли знает, какое это счастье).
— Русская публика всегда славилась особенной теплотой,— говорила певица.
— Да, вас здесь очень любят,— как-то рассеянно отвечал ей Владимир Путин.
Наконец он по каким-то сигналам понял, что тот, кого он ждал, уже где-то рядом.
— У нас здесь с официальным визитом находится Муамар Каддафи. Он тоже хотел бы поприсутствовать на вашем концерте,— сказал Владимир Путин певице.
Казалось, он хотел поразить ее сюрпризом.
— О да, конечно! — воскликнула она, но в глазах ее не было, по-моему, отчетливого понимания, кто это такой.
Через некоторое время в комнату вошел лидер Ливийской Джамахирии. Походка была та же. Этой походкой он приблизился к компании Владимира Путина, Мирей Матье и молодой переводчицы с французского и не спеша, с таким чувством поздоровался с Владимиром Путиным, словно видел его первый раз в жизни. Между тем первый раз в жизни он на самом деле видел двух других людей из этой компании, а с премьером здоровался в эту субботу раз уже, наверное, в пятый.
Муамар Каддафи стоял и смотрел теперь на Владимира Путина и больше никого тут не замечал.
— Это кто? — вдруг спросил премьер лидера Джамахирии.
И показал на Мирей Матье. Певица улыбнулась самым светским образом. Они с Муамаром Каддафи посмотрели друг на друга. Уверен, что в этот момент ни один из них не имел никакого представления о том, кто это такой стоит перед ним.
Владимир Путин что-то еще шепнул полковнику. Тот поздоровался с переводчицей и Мирей Матье. Было полное ощущение, что он принял за певицу переводчицу: это была девушка молодая и соответствовала, очевидно, всем его представлениям о том, какой должна быть певица. В конце концов, ему же в Триполи время от времени поют девушки. А немолодая женщина, стоявшая рядом, вполне и могла быть ее переводчицей.
В это время люди в зале уже нетерпеливо аплодировали. Антракт затягивался.
— В Париже вы давно были? — спросил премьер у полковника и сам спохватился: — А, нет, совсем же недавно.
— В прошлом году, в декабре,— после консультаций со своим ближайшим помощником господином Нури (он, по рассказам, имеет главное влияние на все решения в стране) ответил Муамар Каддафи.— И, будучи в Париже, я встречался с Ассоциацией французских женщин.
Образовалась пауза. Никто не понял, почему он это сказал. Мирей Матье смотрела на него с каким-то сочувствием.
— И не только французских,— добавил полковник.— Там были и другие женщины. Там было много женщин.
Мирей Матье ушла подготовиться к выходу, а Владимир Путин сказал полковнику, что Государственный Кремлевский дворец вмещает больше тысячи человек. Я подумал, что это, конечно, не сравнить с бедуинской палаткой, которую лидер Джамахирии разбил тут же, рядом, в пятистах метрах, в Тайнинском саду Кремля рядом с 14-м корпусом.
Владимир Путин и Муамар Каддафи зашли в зал перед самым выходом Мирей Матье, буквально за минуту. На полковника сначала никто не обратил внимания. Зал был поглощен зрелищем Владимира Путина. Почти все встали, был большой шум. Потом разглядели, конечно, и полковника, и многие, видимо, узнали. Раздался свист, крики "браво!". Муамара Каддафи тут ожидали увидеть еще, по-моему, меньше, чем Владимира Путина. И ведь все это вошло в стоимость билета.
В зале Владимир Путин, перед тем как сесть, конечно же, сразу обнаружил бесхозную девочку лет семи, поцеловал ее и спросил, где ее мама. Девочка вздохнула.
В зале погас свет (по-моему, это не очень понравилось полковнику), маму нашли, Мирей Матье вышла на сцену — второе отделение началось с песни на русском "Подмосковные вечера".
А я смотрел на это и думал, каково же сейчас полковнику. Возможно, то, что с ним сейчас происходило, было для него пыткой хуже, чем американская бомбардировка его резиденции в 80-х. Он теперь показывает эту разбомбленную резиденцию всем своим немногочисленным гостям: особая честь для них.
А вот то, что эта бомбардировка наделала с его головой, становилось более или менее понятно только сейчас, когда он сидел в этом зале и занимался самым противоестественным делом в своей жизни: слушал концерт Мирей Матье, а не боролся за свою жизнь и жизнь своего народа во главе Великой Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии, как он привык со времени той страшной бомбардировки, отрезавшей ему путь к мирной жизни, какую он вдруг обнаружил в этом зале.
И теперь этот человек, который в Триполи годами не выходит из своей резиденции, а, побывав в Париже, светскую часть своего визита свел к тому, что в своей бедуинской палатке на территории Елисейского дворца принял ассоциацию не только французских женщин,— сидел и только медленно качал этой головой, и не потому, что это был результат контузии, а и потому, что в такт "Подмосковным вечерам".
Время от времени концерт прерывали, чтобы перед Мирей Матье прошла очередь из людей с живыми цветами — так выстраивается очередь к легенде... ну да, тоже живой. Возложение цветов занимало много времени, церемонию возобновляли три раза, и всякий раз Мирей Матье относилась к этому с удивительным долготерпением. Владимир Путин и Муамар Каддафи — тоже.
Когда концерт закончился и полковник с премьером вышли в ту же комнату, где было накрыто (еще в антракте премьер предложил певице выпить все-таки чаю после концерта), господин Каддафи сказал, что по мусульманским обычаям он приглашает Владимира Путина в свою бедуинскую палатку на чаепитие.
— О, спасибо,— сказал премьер.— А Мирей Матье возьмем с собой?
Полковник изумленно посмотрел на него. Это не входило в его планы. Вообще никак.
— Да,— сказал он.
— Отлично,— сказал премьер.— Тогда поедем на моей машине, да?
— Нет,— сказал полковник.
— Почему? — удивился премьер.
— Потому что в твоей машине нет люка.
Я не понял логики, конечно, сначала. Я сам-то в это время думал о том, что, когда премьер приглашал певицу попить чаю после концерта, он уже понимал, где они будут пить чай.
Потом полковник показал на свой длинный светлый лимузин, и я увидел люк во всю ширину пассажирского сиденья. Слева и справа на крыше были укреплены металлические поручни.
Полковник не мог себе позволить поехать в машине без люка, потому что в любой момент могла опять начаться та американская бомбардировка и могло заклинить дверь, и тогда оставался один путь к спасению — через этот люк. А в машине российского премьера люка не было. Нет, полковник не мог позволить себе ехать в его машине. Я уже даже понимал его.
— Ладно, один поеду,— пожал плечами Владимир Путин.
Через две минуты они были около 14-го корпуса. Рядом с ним среди деревьев мерцал свет бедуинской палатки. К ней не спеша шли Владимир Путин, Мирей Матье и Муамар Каддафи. Они зашли в палатку. Она была богато обставлена. Полковник привез с собой и электрические обогреватели, и не зря, и огромные кожаные кресла, и стол. Не было тут кровати — у полковника хватает благоразумия не ночевать в палатке: в ней он всегда под прицелом. В Триполи, в резиденции он живет под землей, там разветвленная сеть коммуникаций, там ему хорошо и уютно.
Владимир Путин, который, по-моему, получал огромное удовольствие от происходящего, глядя на полковника и певицу, сел в кресло и сказал, положив ногу на ногу:
— Я когда был у лидера в гостях, он меня принимал в палатке. И я первый раз в жизни был в палатке бедуина. Но чтобы бедуины разбили свою палатку в Москве, в Кремле... — ну это вообще!
Он весело посмотрел на полковника, но тот даже не улыбнулся.
— Но о чем это говорит? — поспешил добавить премьер.— Это говорит о том, что мы становимся все ближе друг другу.
Тут полковник кивнул. Владимир Путин посмотрел на Мирей Матье. Тогда она тоже кивнула.
— Ну вот! — с облегчением произнес господин Путин.
— Я тоже в первый раз...— тихо сказала певица, совершенно, кажется, так и не понимавшая, что, собственно говоря, тут с ней и со всеми ними в этой Москве происходит.— Говорят, можно загадать желание, если попадаешь куда-то в первый раз.
Владимир Путин вопросительно посмотрел на нее. Она задумалась и потом кивнула. То есть она загадала.
По-моему, она хотела домой.
Андрей Ъ-Колесников, Москва, Кремль
