Листик Мяты, Я тоже думаю усиленно.Ждём-с, когда осенит)

Девчёнки! Вы просто прелесть!!!

MORRIGAN, Листик Мяты, мне кажется, что можно просто здесь запостить.

Значит так. Иринка в творческом поиске, пишет да зачеркивает) Могу пока выложить свой вариант, если никто не против. А когда/если Иринка дозреет, я могу и новое что-нибудь написать)

Внеконкурсное.

Я запомнил тебя именно такой, какой видел в последний раз. Ты стояла у окна, запрокинув голову назад, жадно вдыхая свежий от росы утренний воздух. Казалось, вокруг тебя ничего не существует. Вокруг – пустота, и ты – средоточение мира. Ты - и есть мир.
Я любовался тобою. Ты была моей Музой, моим Совершенством. Ты приходила ко мне ночами, скреблась в дверь тихо-тихо, но я даже сквозь крепкий сон слышал это твое “впусти”. Я клал ключ под коврик, но ты так ни разу им и не воспользовалась. “Это лишнее. Если ты не захочешь мне открыть, то зачем врываться?”
Ты любила рассветы и чай с лимоном. Я просыпался, протягивал руку, чтобы коснуться тебя – и никогда не находил рядом. Если из кухни доносился аромат лимона – значит, ты уйдешь чуть позже. Если лимон не обонялся – значит, ты уже ушла...
И вот ты стояла у распахнутого окна, осенний ветер трепал твои волосы... Я подошел, обнял тебя – и ты впервые не оттолкнула. Раньше ты не позволяла обнимать себя по утрам. Я уткнулся носом в твои волосы. Я мог простоять так вечность.
Ты повернулась, посмотрела на меня долго-долго, потом потерлась носом о плечо, тихо шепнула “Прощай” – и ушла. Я не останавливал тебя – я не знал, можно ли тебя удержать. Да я и не умел удерживать. Я смотрел, как ты шла прочь от моего дома, из моей жизни, легко перескакивая через первые прозрачные лужи, в которых тонули небо и желто-красные кленовые листы. Вскинув руку, ты скрылась за поворотом.
Ты никогда не разрешала себя писать. Ты не отшучивалась, не кокетничала и не лукавила. Ты просто говорила “нет” - я смотрел в твои глаза и понимал, что настаивать бесполезно. Но в тот день рядом со мной тебя больше не было, твой взгляд не мог меня остановить. И на свежем холсте, заготовленном для очередного пейзажа, появился твой портрет. Такая родная – и такая далекая, такая моя – и такая свободная...
Мне говорили что там, в далеком Марселе, у тебя все складывается как нельзя лучше. Но по-другому и быть не могло, я знаю, что значила для тебя твоя работа. Но во мне все жила надежда, что однажды ночью – быть может, даже в такую же тихую осень, как в день нашего расставания – ты вернешься. И снова тихонько поскребешься в дверь. И я открою. Но только потом я тебя уже никуда не отпущу. А через 3 года ты вышла замуж. И надеяться было уже не на что...
И вот – ты позвонила. 15 лет прошло – а голос все тот же, только акцент появился. “Я приезжаю в четверг. Надеюсь, в России еще продают лимоны?” Я не ожидал твоего звонка, стоял в замешательстве, растерянный, после минутной паузы ответил “да” - но связь уже прервалась...
Твой портрет я убрал на чердак лет десять назад. Еле нашел – он стоял между натюрмортом с грушами и зимним пейзажем. И вот теперь смотрел на него – и все будто возвращалось.
Я вру себе, ничего не вернуть. Отворачиваю портрет к стене и, немного постояв рядом, уношу обратно на чердак. Я боюсь, что ты изменилась – а я хочу помнить тебя такой, как в день нашего расставания...
Я не хочу с тобой встречаться.