Кот!
Пятница, вечер, туплю.... Не поняла, если честно!!!

Ляхтырдым!Спасибо!  [взломанный сайт] 
Точно!!! Сейчас вспомнила этот ролик! [взломанный сайт]

Вкус жизни

Притча неизвестного происхождения

Однажды Учитель спросил ученика :
- Чувствуешь ли ты вкус воздуха?
Он принюхался к лесному воздуху и назвал несколько запахов.
- Да, нюх у тебя неплохой. Но как насчет вкуса?
Он по-собачьи высунул несколько раз язык, но остался в недоумении.
- Хорошо,- Учитель улыбнулся и, подскочив сзади, схватил ученика и зажал рот и нос.
Ученик понял, что сопротивление бесполезно, но через минуту инстинкт
самосохранения заставил его дрыгать конечностями и извиваться. Тогда
Учитель отпустил своего ученика и он вдохнул полной грудью Жизнь.
- Вкус жизни,- сказал он , чуть отдышавшись.
- Верно. Этот вкус ты должен чувствовать всегда. Этот вкус есть также в
воде, в еде и во многом другом. Не ешь то, в чем нет главного вкуса. Не
говори с тем, кто душевно мертв. Пей из Чаши жизни с удовольствием, но
не торопись, ведь можно опустошить ее раньше времени, а можно и вовсе
расплескать

Ленка,  я просто плакалъ 

Отредактировано koe-kto (Суббота, 13 июня, 2009г. 17:43:48)

Притча от Амброза Бирса "Оптимизм"

Две Лягушки в животе у змеи обсуждали новые условия жизни.

— Да, не повезло, — сказала одна.

— Не спеши с выводами, — возразила другая. — Над нами не каплет, есть бесплатное жильё и пища.

— Жильё — это да, — сказала первая Лягушка. — Но пищи я что-то не вижу.

— Как ты мрачно на всё смотришь. Пища — это мы сами, — объяснила вторая.

В моих странствиях по свету мне довелось встретиться со стариком брамином, человеком чрезвычайно мудрым, очень остроумным и весьма ученым; вдобавок он был богат, а следовательно, особенно мудр, ибо, ни в чем не нуждаясь, мог никого не обманывать. Хозяйство его отлично вели три прекрасные женщины, всячески старавшиеся ему угождать; когда он не развлекался с ними, он погружался в размышления.
Неподалеку от его дома, весьма привлекательного, окруженного и украшенного прелестными садами, жила старуха индианка — набожная, глупая и бедная.
Однажды брамин сказал мне: «Я предпочел бы вовсе не появляться на свет». Я спросил у него — почему? Он ответил: «Я занимаюсь наукой сорок лет, и все эти сорок лет потрачены зря; я учу других, а сам в полном неведении; это так унизительно и противно, что жить мне невмоготу. Я родился, я живу во времени, а не знаю, что такое время; я нахожусь, как говорят мудрецы, в некоей точке между двумя вечностями, а не имею о вечности никакого представления. Я состою из некоего вещества; я мыслю, но никогда не мог уразуметь, что порождает мысль; я не ведаю, является ли присущее мне понимание просто способностью, подобной способности ходить, переваривать пищу, и мыслю ли я головою так же, как беру что-либо руками. Не только механизм моей мысли мне неизвестен, но скрыт от меня и механизм моих движений; я не ведаю, зачем я существую. Между тем мне изо дня в день задают вопросы на этот счет: приходится отвечать; ничего толкового я сказать не могу; я говорю много, но, сказав все это, смущаюсь и мне становится стыдно перед самим собою.
Еще хуже, когда меня спрашивают, действительно ли Вишну порожден Брамой или оба они предвечны. Бог мне свидетель, я ничего не знаю на этот счет, да это и чувствуется в моих ответах. «Ах, глубокочтимый отче,— говорят мне,— объясните нам, почему зло наводнило землю». Я сам в таком же затруднении, как те, что задают мне этот вопрос: иной раз я говорю им, что все в мире прекрасно; но люди, разорившиеся и искалеченные во время войны, не верят этому, как и сам я не верю; я замыкаюсь в своем жилище, подавленный жаждой знания и собственным неведением. Я читаю наши древние писания, а они только сгущают тьму. Я обращаюсь к друзьям; они отвечают мне, что надо наслаждаться жизнью и пренебрегать людьми; другим кажется, будто они что-то знают,— эти блуждают в каких-то нелепых умозаключениях; все это усугубляет мучительное чувство, владеющее мною. Иной раз я готов впасть в отчаяние при мысли, что после стольких исканий я не знаю, ни откуда я появился, ни что я такое, ни куда я иду, ни что со мною станется ».
Состояние этого человека повергло меня в истинную скорбь; невозможно было бы найти другого, столь же разумного и достойного. Я понял, что чем светлее его разум и чем чувствительнее его сердце, тем он несчастнее.
В тот день я поговорил с женщиной, которая жила по соседству с ним; я спросил у нее: огорчала ее когда-нибудь мысль, что ей неизвестно, как устроена ее душа? Она даже не поняла моего вопроса: за всю свою жизнь она ни на минуту не задумывалась над загадками, которые терзали брамина; она всем сердцем верила в перевоплощения Вишну и считала себя счастливейшей женщиной в мире — только бы ей иногда удавалось добыть из Ганга немного воды для омовения.
Я был поражен, что это жалкое создание чувствует себя таким счастливым, и, вернувшись к философу, сказал ему: «Неужели вам не совестно считать себя несчастным, когда у вашего порога живет механическое существо, ни над чем не задумывающееся и всем довольное?»
— Вы правы,— отвечал он,— я сотни раз говорил себе, что был бы счастлив, будь я так же глуп, как моя соседка, и все же мне не хотелось бы такого счастья.
Эти слова брамина произвели на меня больше впечатления, чем все остальное; я подумал о самом себе и понял, что и я не пожелал бы счастье, если бы ради него надо было стать дураком.
Я изложил это философам, и они со мною согласились. «Однако в таком образе мыслей какое-то чудовищное противоречие,— говорил я,— ведь о чем же, в сущности, идет речь? О том, чтобы быть счастливым. Не все ли равно, быть умным или дураком? Более того: все довольные своей судьбой вполне уверены в том, что довольны; те же, что рассуждают, не уверены в том, что рассуждают здраво. Таким образом ясно,— говорил я,— что предпочтительнее не обладать здравым смыслом по той простой причине, что здравый смысл способствует нашему несчастью».
Все согласились со мною, и тем не менее никто не хотел быть дураком, чтобы быть счастливым. Отсюда я заключил, что если мы дорожим счастьем, то еще больше дорожим разумом.
Но, если пораздумать, окажется, что предпочитать разум счастью значит быть безрассудным. Как же объяснить это противоречие? Так же, как все прочие. Тут есть о чем поговорить.

Вольтер

Современная притча

Ехал один молодой человек на новом сверкающем «ягуаре» в прекрасном настроении, напевая какую-то мелодию. Вдруг увидел он детей, сидящих у дороги. После того, как он, осторожно объехав их, собрался снова набирать скорость, он вдруг услышал, как в машину ударился камень. Молодой человек остановил машину, вышел из неё и, схватив одного из мальчишек за шиворот, начал его трясти с криком:

— Паршивец! Какого чёрта ты бросил в мою машину камень! Ты знаешь, сколько стоит эта машина?!
— Простите меня, мистер, — ответил мальчик. — У меня не было намерения причинить вред вам и вашей машине. Дело в том, что мой брат — инвалид, он вывалился из коляски, но я не могу поднять его, он слишком тяжёл для меня. Уже несколько часов мы просим помощи, но ни одна машина не остановилась. У меня не было другого выхода, кроме как бросить камень, иначе вы бы тоже не остановились.

Молодой человек помог усадить инвалида в кресло, пытаясь сдержать слёзы и подавить подступивший к горлу ком. Затем он пошёл к своей машине и увидел вмятину на новенькой блестящей двери, оставшуюся от камня.

Он ездил многие годы на этой машине, и всякой раз говорил «нет» механикам на предложение отремонтировать эту вмятину на дверце, потому что она каждый раз напоминала ему о том, что если ты проигнорируешь шёпот, в тебя полетит камень.

Собственные выводы

   - Ты слушаешь не для того, чтобы узнать что-то новое, а для того, чтобы найти подтверждение своим мыслям. Ты споришь не для того, чтобы найти истину, а для того, чтобы отстоять свои убеждения, - сказал Мастер.
   И рассказал об одном короле, который, проезжая через небольшой городок, увидел результаты удивительно меткой стрельбы. Нарисованные на деревьях, сараях и заборах мишени были поражены в самый центр. Он приказал привести к нему этого меткого стрелка. Им оказался десятилетний мальчуган.
   - Не может быть! - воскликнул король. - Как это тебе удается?
   - Элементарно, - ответил мальчик. - Вначале я стреляю, а потом рисую мишень.
   Мастер добавил:
   - Так и ты - вначале делаешь выводы, а потом возводишь вокруг них стены. Именно таким образом ты и держишься за свою идеологию и религию.
   
Энтони де Мелло 'Одна минута глупости'

Был солнечный полдень.

- Ну?.. – спросил дракон.
- По-моему, он дохл. – сказал рыцарь. Потом уточнил: – И мёртвл!

Тут тело, почти уже признанное мёртвым, с кольчужным бряком перекатилось на спину. Открыло мутные глаза и заплетающимся языком спросило:
- Кво вадис?
- Не понял. – рыцарь невольно сделал шаг назад.
- Куда прёшь, спрашиваю? – лежащий в пыли детина икнул мощным перегаром.
- А ты кто такой, чтобы нам тыкать? – напыщенно поинтересовался рыцарь.
- Как это, етить, кто я?!.. – возмутился детина, воткнувши вертикально в землю иззубренный меч и теперь с кряхтением подтягивая на нём себя вверх: - Я этот... Как его?.. А!.. Святорусский чудо-богатырь, вот.
- И правда – чудо… - пробормотал дракон, обозревая громоздящиеся вокруг курганы пустых амфор, бочонков, корчаг, склянок и баклажек. – Чудо, что он ещё жив, после потребления такого количества горячительных напитков…
- Я кто? Я ж заступник земли русской! Защитник ея! – разорялся тем временем богатырь, пуская скупую слезу, гулко бия себя кулаком в окольчуженные перси и, одновременно, норовя вот-вот вернуться в валяющееся состояние. – Я ж этот… Плоть от плоти, соль от соли и глаз за глаз!..

- О чём это он? – спросил, впавший в лёгкий ступор от услышанного, рыцарь.
- Не обращай внимания, - с кротким вздохом посоветовал ящер напарнику.
– Он сумасшедший?
- Нет, партнёр. В этих краях данный феномен называется «загадочная русская душа».
- О!.. – только и смог выдавить из себя рыцарь.

Богатырь покричал ещё с минуту, потом его словно обрезало. Закрыв глаза и выронив меч, заступник грянулся оземь. И с чувством захрапел.
- О ля-ля. – понимающе покивал рыцарь. – Загадочная русская душа.

Партнёры успели уже изрядно удалиться от богатыря, когда послышался нарастающий стук копыт, перемежающийся визгливыми криками: «Ай смерть урусам! Ай смерть! Якши?..»

Из степи на дорогу вынеслись сотни две низеньких мохноногих лошадок. На спинах их сидели кривоногие и узкоглазые молодцы в лисьих шапках. Подскакав к спящему детине, молодцы мигом набросили на него две сотни арканов и принялись рубить лежащего двумя сотнями сабель. Детина в ответ едва слышно постанывал, сучил ногами, пару раз горестно причмокивал, но просыпаться, похоже, и не думал.
- «Пьяному – море по колено», - прокомментировал зрелище ящер.
- Переведи. – попросил напарник.
- Нетрезвый славянин – неуязвимый славянин.
- Надо же, – поразился рыцарь. – Совершенно не ожидал встретить в этой глухомани столь самобытное воинское искусство…

Закончить свою мысль рыцарь не успел. Где-то по ту сторону залежей порожней тары раздался клич «вставайте, люди русские!»

На дорогу густо, как муравьи, прыснули старики с клюками, старухи с ухватами, мужики с топорами, бабы с вилами и дети с рогатками. Это посконное воинство мигом набросилось на оторопевших узкоглазых и принялось их жестоко дубасить, приговаривая: «Вот тебе, басурман, по сусалам! Вот тебе, поганый, за нашего заступника!»

- Минуточку, - совсем запутался рыцарь. – Так кто чей заступник?!
- Теперь уже не знаю. – честно признался дракон.

Рыцарь поймал за плечо плюгавенького мужичка, торопящегося мимо с увесистым дрыном в руках:
- Эй, милейший, не подскажешь ли, что тут происходит?
- Идёт война народная! Священная война!.. – азартно выпалил мужичок. Вырвался и нырнул в гущу свалки.

Побоище кипело ещё минут пять. Потом кто-то из местных изловчился опрокинуть в приоткрытый рот заступника жбан рассола…

Храп прервался. Все замерли. С резким хлопком лопнули арканы. Народ охнул и попятился. Посреди своих и чужих медленно, как призрак конца света, поднялся чудо-богатырь.
Дракон почувствовал, как у него на спине чешуя встают дыбом. Богатырь был абсолютно, совершенно, кристально трезвым!

…Детина неторопливо вытер мякотью большого пальца губы. Крякнул. Зевнул. Чихнул. Почесался. Узрел узкоглазых. Задумался. Нахмурился. Подбоченился. И гаркнул по-молодецки так, что мохноногие лошадки сразу бросились на четвереньках врассыпную:
- ЧТО?!!!.. РУСЬ-МАТУШКУ ЗАБИЖАТЬ?!!!!!!..

В следующую минуту мимо рыцаря и дракона с паническим писком, смешно дрыгая в воздухе косолапыми ножками, пронеслись лисьи шапки. За ними, волоча за собой иззубренный меч, с самым воинственным видом гарцевал трусцой чудо-богатырь и ревел «Ура!»

Один миг – и они скрылись за горизонтом. Рыцарь с драконом потрясённо переглянулись…

Наступал вечер, когда напарники выбрались на широкую просеку. В её дальнем конце сидел догнавший узкоглазых святорусский заступник. Он попеременно обнимался с одеревеневшими от выпитого лисьими шапками, бодро размахивал громадным рогом с брагой и дружелюбно кому-то ревел: «Ты меня, итить, уважаешь?»

- О-ля-ля. – кивнул рыцарь понимающе.
- Да-да, – согласился дракон. – Это она – загадочная русская душа.

Потом ящер подумал и добавил: «Итить!..»

Е(с)тественно