Просвещайтесь, неучи  В качестве необходимой (в очередной раз) преамбулы два слова о ценности супрематизма как аналитического инструментария, впервые, пожалуй, в завершенном виде данного искусству.Супрематизм — уникальное явление в истории западной цивилизации, явление, подготовленное всей логикой развития (да-да, товарищи ученые соседи, все глобальные процессы развиваются по строгим логическим законам, даже если вам эти законы неведомы) искусства и культуры в целом.Именно в супрематизме искусство в развитии своем дошло до высшей степени абстрагирования, дистанцирования от любых форм эмоциональной зависимости и эмоционально-смысловой привязанности личности автора (и зрителя, принимающего правила этой игры) к окружающему миру (и социуму как личностным связям в том числе). Искусство, освободившись от семантики, превратилось в чистые знаки нового, адекватного времени языка. С тем, чтобы, воспользовавшись этой абстрактной отстраненностью, декларативной аналитичностью как специфически художественным инструментарием, иметь возможность двигаться в своем развитии дальше. В частности, создавая новые смыслы и уникальные концепции, формируя новые художественные методы, эмоционально переосмысливать и саму технологичность современной цивилизации — свойство обновленной среды обитания человека. Что, впрочем, очевидно, поскольку всякое новое время накапливает потенциал новых смыслов, новой эмоциональности и потому требует и новых коммуникативных возможностей, в том числе и возможностей изобразительных средств/методов.Не стану здесь лопатить стилевые направления модернизма (и вообще искусства XX века) с тем, чтобы показать — как именно в каждом конкретном случае используется супрематический инструментальный потенциал; это предмет специального исследования, предполагающего огромный объем, в том числе и иллюстративного материала, а не занятие для одного поста-ликбеза. Тема эта выходит далеко за пределы спича и об этом мало прочитать буквы, этот факт следует самостоятельно осмысливать в контексте личного профессионального опыта.Супрематизм — это инструмент и способ не для потребителя, но для производителя. Причем, инструментом и способом он является даже вне зависимости от мифологии и мифологических измышлений, «наросших» на нем и вокруг него. Надо просто ясно понимать этот факт.
            Так вот, ценность конкретного ЧК кисти Малевича для культуры в целом в том и состоит, что он — это, по сути, воплощенный манифест явления, декларация, исполненная в материале, побуждение к размышлению и руководство к действию на основе знаковых результатов супрематической аналитики.
            Историческое же значение и историческая ценность (которой как раз и объясняется его многомилионная стоимость) — в том, и только в том, что ЧК — есть уникальный памятник истории и культуры, подлинник работы мастера, занимающего особое место в истории цивилизации. АР-ТЕ-ФАКТ, товарищи ученые.
            А вот художественной ценности в том смысле, какой вкладывался (и вкладывается) в это понятие на протяжении веков развития европейского искусства, предшествовавших появлению авангарда, ЧК (как и все другие «Кресты», «Овалы» и «Квадраты») — не имеет. И, кстати, нравиться он по этой причине как раз-таки никому не обязан. Так что незачем искать в нем смыслов, которых там априори не существует, можете успокоиться, товарищи ученые, и больше не митинговать по этому поводу. Но между делом задумайтесь все же и о таком факте: икона, как феномен культуры, тоже ведь изначально собственной, самостоятельной художественной ценности не имеет, хотя и по совершенно иным причинам...Правда, для понимания (а не простого запоминания) этого факта следует все же оперировать отнюдь не картинками из букваря.И икону я упомянул не случайно, кто понимает...
            Вот, пожалуй, и весь тот минимум, который простому ученому потребителю следует знать о Великой Страшной Тайне Черного Квадрата.Сапиенти, простите, сат. А несапиенти могут продолжать заниматься профанистической мифологизацией непонятого, рассуждая о великом надиралове, о самопиаре Малевича, требуя от искусства красивости, возмущаясь тем, что «они тоже так могут», но им не плотют, или наоборот — рассказывая о невероятной мистической мегаживописности ЧК (в попытке самим себе объяснить причины его стоимости), подобно дамам при художественных тусовках, восторженно повествующим о том, как их затягивает Вселенская Глубина ЧК. Дураки вообще склонны искать золото под ближайшим фонарем, а не на Аляске, потому что под фонарем тепло и уютно, а до Аляски далеко, там холодно и опасно…-------
             Впрочем, определенную художественную ценность конкретный ЧК имеет, конечно же. И состоит она в том, что программно АНТИживописное и, я бы сказал, метаизобразительное произведение искусства создано средствами чисто живописно-изобразительными — в смысле использованных материалов/способа. Ценность эта — исключительно в изящной парадоксальности факта, имеющего смысл только в конкретном культурно-историческом контексте противостояния авангарда и традиции и она не имеет отношения ни к каким иным красивостям, так что любители помитинговать от скуки «за искусство» могут не принимать этого факта во внимание. Эта ценность — не для них.