Вермут — очень серьезное, грустное и мужественное вино. Такое мужественное, что ни с чем вообще не сочетается.
Неудивительно! Вермут — аперитив. Его пьют для аппетита, в самом начале обеда.
Только если уж очень хочется — можно попробовать съесть под вермут ломтик лимона. Но, честно говоря, это не очень вкусно. Просто — дань традиции, осуждающей всякого, кто пьет, не закусывая.

Малага — вино, происходящее из испанского города Малаги, где живет множество цыган. Это вино — южное, сладкое и знойное.
В Испании к нему подают копченую рыбу. По-моему грубовато. Острый сыр значительно лучше. Особенно рокфор, дорблю и им подобные сыры с плесенью.
Малага — вино с очень богатым и роскошным букетом. Ее можно бы пить и «без ничего», отбивая паузы между кушаньями. Но уж слишком она сладкая — потому и просит чего-нибудь остренького.

Этикет вина

Когда какой-нибудь человек приходит, например, в гости и, вместо того чтобы снять шляпу и поздороваться, вдруг ни с того ни с сего дает хозяину пощечину и хулит собравшихся срамными словами, у такого человека есть все основания прослыть «чудаком», и притом несносным.
И у этого «несносного чудака» имеется не меньшее количество оснований, чтобы быть изгнанным взашей и получить отказ от дома — и не на время, а навсегда. Потому что вести себя так — нехорошо и некультурно.
Вино тоже часто пьют некультурно. Жаль!
Вино — это своего рода зеркало. В нем отражаются быт и нравы людей разных эпох. Правильное употребление вина — что-то вроде путешествия на машине времени.
Например, виночерпий, открывая бутылку с виноградным вином, должен прежде всего налить немного в свой бокал, а затем уже наполнить кубки всем участникам пира.
Этот обычай пошел от тех времен, когда в бутылки поверх вина наливали немного растительного масла — чтобы вино не соприкасалось с воздухом и не обращалось в уксус. Теперь это — обычай, и только обычай. Кому-то он покажется одной лишь условностью, которой легко можно пренебречь...
И совершенно напрасно!
Вино, безусловно, не лишится ни малой толики своих высоких достоинств, если будет разлито без соблюдения красивой условности. Старинный обычай никак не влияет на букет вина и его качество.
Только винопитие — это не тот процесс, который состоит исключителыю из гастрономических переживаний. Ведь даже посреди самого веселого пира непременно бывает тост, после которого пьют молча, не чокаясь бокалами. Это живые вспоминают умерших.
— Вы были, как мы, а мы будем, как вы, — словно говорят живые.
Вино связывает между собой прошлое, настоящее и будущее. И всякие красивые старинные обычаи — это не только дань традиции. Следовать этикету вина означает: вспоминая прошлое, смотреть в будущее.
Ведь сколько бы ни шумел пир, сколько бы ни длилась беседа — рано или поздно, а все закончится.
А потом — другие люди, которые будут жить после, в разгаре самого веселого и шумного пира притихнут и вспомнят добрым словом нас — так, как мы вспоминали тех, кто жил прежде.
Вино обыкновенно наливают на две трети или три четверти бокала, но никогда — вровень с краями. Это — наследие тех времен, когда некоторую часть вина приносили в жертву.
Его выливали на землю или в костер — для теней умерших или для Бога, который живет на небе. Вино всегда считалось самой лучшей и дорогой жертвой.
Когда бокалы наполнены на две трети или на три четверти — аромат и вкус вина становятся понятны лучше.
А когда налито вровень с краями или, по русскому присловью, «с горкой», просто-напросто неудобно пить.
Вино — это что-то вроде старой китайской притчи про силу и слабость: «Когда человек рождается — он бывает нежным и слабым. А когда умирает — он бывает жестким и сильным. Поэтому в слабости скрыта сила, а в силе таится слабость».
Кстати, об обычае наливать вино «с горкой». На самом деле этот русский обычай касается только лишь водки, но никак не виноградного вина.
С водкой — совершенно другая история.
Из откупоренной бутылки с водкой виночерпий отнюдь не должен отливать себе малую толику.
Во-первых, в водку никогда не наливали сверху масла.
Во-вторых, водочные рюмочки или стопочки столь малы, что «плеснуть на донышко» в них никак не получится. Ну, хотя бы должны быть малы...
В-третьих, водку никак нельзя выставлять в бутылке, хотя бы и самую роскошную. Водка должна быть перелита в графин.
Водка в графине — это очень уютное, почти идиллическое зрелище. Когда водка в графине — значит, никто не надерется до поросячьего визга, не устроит кулачных боев и, вообще, не будет никаких одиозных событий, которые, увы, часто сопровождают питье водки.
Остроумные французы утверждают, будто простенькое вино божоле можно пить в самом обыкновенном наряде, а вот к бургундским винам полагаются смокинг и бабочка. Тем же винам, которые расположены между божоле и бургундским, — «среднему классу» — подобает галстук.
Автор предлагает считать эти рекомендации только лишь превосходным образчиком французского юмора. Нелепо же, согласитесь, выглядит человек, торопливо облачающийся в смокинг, чтобы откупорить только что купленную бутылку какого-нибудь дорогого марочного вина. Или тот, кто в намерении пить вино затягивает шею галстуком, будто собираясь идти на службу в контору.
Тем не менее некоторая доля правды есть во французской шутке.
Для человека, который может и умеет понять прелесть вина, встреча со старым марочным напитком — если не праздник, то что-то подобное посещению превосходной оперы, исполненной великими музыкантами. Марочное вино и старые коньяки доставляют настоящему ценителю то наслаждение, которое лежит ближе к наслаждению великим искусством, нежели к гастрономическим переживаниям.
А какая-нибудь водочка, домашняя наливка или шиповка — под них в самом деле хочется расстегнуть воротник сорочки, сбросить тесные парадные туфли и разговаривать про всякое-разное с каким-нибудь старинным другом-приятелем, не виденным много-много лет.
У дореволюционного юмориста Аверченко есть один очень назидательный рассказ.
Дело происходит во время «сухого закона». Во время Первой мировой войны ведь в России был «сухой закон». Любопытно, что этот закон является в русской истории каждый раз незадолго перед большими потрясениями... Но — не о том речь.
Семья готовится встречать Рождество и Новый год. Супруга, прислуга и дети чрезвычайно рады: «Вот-де, нет ни вина, ни водки! Папенька денег на пьянство не истратит, а всем накупит подарков!»
Но тут является папенька. Папенька прислугу подозревает в воровстве, супругу — в измене, детей — в непослушании, гувернантку — в обучении детей курению, и всех, между прочим, совершенно напрасно!
И вместо раздачи подарков глава семейства ищет в чулане кожаный ремень, чтобы сечь ни в чем не повинных детишек.
Как вдруг — рука его натыкается на какие-то стеклянные бутылки... Дальше — позволю себе процитировать: «В первых двух ярким алмазом сверкнул французский коньяк, а в третьей тихо, мелодично булькала при малейшем сотрясении настоящая смирновская водка...»
И тут наступают картины мира. Супруг целует супругу в заплаканные глазки, кухарке и гувернантке объявляют «наше царское спасибо», а детишкам отец семейства предлагает дилемму:
— Сечься или елку?
Детишки — не оригиналы. Детишки выбирают елку.
А елка бывает — если есть вино. Без вина — одна забава: «сечься».
Иногда вину приписывают самые странные качества. Говорят, например, будто оно вызывает пьянство, а затем -обязательный распад всей жизни человеческой.
Такие случаи действительно встречаются сплошь и рядом. Но есть ли в том вина вина — да извинит читатель автору столь затертый каламбур?
Вино — вовсе не магический состав, обращающий всякого человека в мутноглазого пьяницу.
Вино — чтобы согревать сердце весельем.
И — ни для чего больше.

На этом заканчиваю публикацию отрывков из книги Александра Гяурского.
Кому интересно - есть еще куча рецептов наливок, настоек, домашнего вина, медовухи и пр.

Можете, Раптор, можете. Ведь вы поэт,  помните у Высоцкого: "Мы же книги глотали, пьянея от фраз..."

Автор наш человек. Страницы, посвященные водке и крепким настойкам читались как поэма. Заграничные крепкие напитки так и сяк, скорее сяк. Пиво автор не пьет и затаил на этот опиток обиду. Писать о живых дрожжях в баночном бутылочном и даже из кега пиве - нонсенс. Тема не раскрыта даже в самой своей малости. Джин, виски, граппа, сливовица и прочие крепости и бастионы из ближнего и дальнего зарубежбя даже не подверглись осаде.  Им просто помахали ручкой, пробегая мимо. Вино автор не пьет, не любит, не знает. За горизонтом остались родные сердцу вершины самогоноварения. Мораль: нельзя обьять необъятного. А вот наливки, настойки - это конек. Тут уместно продолжение в любом формате.

Нет.

Не сможет строку нужную создать
Перо поэта - будет лишь фигня
Пока реально вкуса не понять
Уста не смогут, хмелем ум пьяня...